Шесть ученых рассказывают о никому не известных исторических сюжетах,
которые могли бы стать сценариями художественных фильмов.
Александр Каменский
Доктор исторических наук, декан исторического факультета НИУ «Высшая школа экономики»
Источник: следственное дело военно-полевого суда 5-й армии.
Россия, август 1914 года, начало Первой мировой войны. Расквартированный на Дальнем Востоке полк получает приказ о переброске на Западный фронт. Одновременно с этим в расположение полка является Николай Николаевич Бобров, мещанин. Он просит, чтобы его записали в полк вольноопределяющимся, и его просьба удовлетворена. Во время продвижения полка Бобров помогает командирам в погрузке орудий и личного состава, чем завоевывает всеобщее расположение.
По прибытии на Западный фронт Бобров принимает участие во всех боях, в которых задействован полк. В одном из них он получает ранение, но продолжает сражаться; в другом — заменяет погибшего командира. Бобров последовательно награжден тремя солдатскими Георгиевскими крестами и вскоре произведен в офицеры.
В начале 1917 года Бобров является к своему ротному командиру и признается, что он не тот человек, за кого себя выдает. На самом деле он — числящийся в безвестной отлучке командир отдельного Сибирского артиллерийского дивизиона полковник Николай Николаевич Бобров, кавалер орденов Святого Станислава III степени, Святой Анны II степени и Святого Владимира с мечами и бантами.
Выясняется, что Бобров был героем русско-японской войны 1904-1905 годов и совершил множество подвигов, за которые был удостоен перечисленных наград. По окончании войны Бобров был назначен командиром отдельного артиллерийского дивизиона, но много и рискованно играл в карты и в один день проиграл всю полковую кассу. Опасаясь ареста, полковник бежал вместе с семьей в Канаду, где стал преуспевающим фермером, глубоко интегрированным в канадскую жизнь. Когда началась Первая мировая, он не смог усидеть на месте и тайно вернулся в Россию, чтобы воевать за царя и отечество. Понимая, что ему следует быть осторожным, Бобров скрыл свою истинную биографию, но накануне революции решил признаться командиру.
Все показания Боброва, а также фотографию и рекомендательное письмо, написанное православным священником из Канады, ротный командир прикладывает к рапорту. Судя по всему, он сочувствует Боброву, однако того ждет военно-полевой суд. Впрочем, дальнейшая судьба Боброва и его командира неизвестна: на дворе февраль 1917 года, канун революции.
Елена Смилянская
Доктор исторических наук, профессор НИУ «Высшая школа экономики»
Источник: фонд Московской синодальной конторы, Российский государственный архив древних актов.
Зима 1747 года. На Тверской заставе останавливают монастырский обоз, следующий из Москвы в Санкт-Петербург. В крытых санях вместе с почтенным игуменом Феофилом едет его племянник, однако в ходе проверки выясняется, что на самом деле это беглая 19-летняя крепостная Анна Кулева, переодетая в мужской костюм.
Синодальное расследование устанавливает, что несколько лет назад Кулева жила в Москве при помещице-монахине. Однажды, гуляя со своей подругой Дарьей Борисовой, она познакомилась с настоятелем Крестовоздвиженского монастыря Феофилом и иеромонахом Заиконоспасского монастыря Лаврентием. Монахи спросили, не могут ли девушки за вознаграждение подшить их одежду, и те согласились.
Через некоторое время с починенной одеждой они пришли в Заиконоспасский монастырь, расположенный вблизи Кремля. Дарья должна была отнести вещи Лаврентию, но тот, встретив девушку, набросился на нее с поцелуями. Анна тем временем отправилась к Феофилу, который пригласил ее в келью и запер дверь. Без лишних вопросов она легла в игуменскую постель, и он «с нею лег же, и паки целовал же, и учинил над нею без принуждения, будучи малошумен, блудное грехопадение».
Между монахами и девушками завязались отношения, длившиеся в тайне от всех несколько лет: они встречались в кельях, ездили отдыхать в монастырскую деревню Коровий Врак и вместе ходили в баню. Феофил не раз пытался отправить Анну подальше от монастыря, но не выдерживал разлуки и сам приезжал к ней. Однажды, узнав, что Феофил едет в Петербург, Анна попросила взять ее с собой, что и привело к роковой развязке, после которой были схвачены все участники этой истории.
Впоследствии, находясь под стражей, Феофил просит караульного солдата отправиться в Новодевичий монастырь, где томится Анна. С солдатом он передает ей свой кипарисовый крест, а также «печеной хлеб, яиц двадцать куриных да полгоршечка масла коровья». Анна принимает дары, однако, обольстив своего караульного, бежит вместе с ним в неизвестном направлении. Вскоре из-под караула убегает и Дарья, а Лаврентий отрекается от всего, и в итоге его признают невиновным. Феофила высылают в Соловецкую обитель, где через десять лет он принимает схиму под именем инока Феодора. Несмотря на усиленные поиски, ни Анну, ни Дарью поймать так и не удается.
Олег Иванов и Алексей Лобин
Олег Иванов — автор книги «Замоскво-речье. Страницы истории». Алексей Лобин — кандидат исторических наук, руководитель группы научно-методических разработок ФГУ «Государст-венный комплекс «Дворец конгрессов»
Источники: Киевская старина. 1883 г. Июнь. С. 224-228; Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1894. Кн. 2. С. 20-28; Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси. Вып. 2 (первая половина XVII ст.). С. 389-405; Челобитная калужского стрельца Ивана Семеновича Мошкина Царю Государю и Великому Князю Михаилу Федоровичу всея России.
1636 год. После разгрома крымскими татарами русского сторожевого поста на реке Усерд калужский стрелец Иван Семенович Мошкин попадает в плен. В Крыму Мошкина продают на невольничьем рынке и вместе с другими русскими отправляют в Константинополь, где он оказывается одним из 280 гребцов галеры Анти-паши Мариоля.
На галере Мошкин знакомится с москвичом Якимом Быковым, который томится в плену уже 20 лет. Быков рассказывает, как трижды пытался бежать, и как каждый раз его ловили и пытали.
Мошкин все время подговаривает невольников устроить побег. В 1641 году, во время осады Азова, заговорщикам удается похитить и спрятать в сухарях 40 фунтов пороха. Осенью турецкий флот, понесший большие потери, снимает осаду и возвращается в Константинополь, а Анти-паша, испугавшись гнева султана, бежит из города на галере, на которой находятся Мошкин и Быков.
Ночью Мошкин, прикованный к скамье цепью, пытается поджечь порох — но безуспешно. Это замечает молодой человек по имени Сильвестр из Ливорно. Приняв ислам, Сильвестр заслужил доверие Анти-паши, и потому его не заковывают в кандалы, однако втайне он остается христианином. Сочувствуя бунтовщикам, Сильвестр приносит Ивану угли, завернутые в тряпку. Звучит взрыв. Многие турки погибают, а выжившие бросаются на заговорщиков, которые бьются заготовленным заранее оружием. Сам Мошкин зарубает саблей Анти-пашу, и в результате восставшие одерживают победу.
Пленив выживших турок и захватив богатую добычу, бунтовщики отправляются на Сицилию — в Мессину, находящуюся под властью испанцев. Там беглецов зовут на службу, но они отказываются, говоря, что не желают покинуть православную веру. Семерых человек за несговорчивость сажают в тюрьму, а у остальных отнимают добычу, но отпускают на свободу.
Из Мессины беглецы добираются до Рима, где их принимает папа. Затем — через Венецию, Австрию, Венгрию и Речь Посполитую — они отправляются домой. По пути их часто зовут на службу, обещая большие деньги, и результате до Москвы добирается около двух десятков человек, в том числе Мошкин и Быков.
В столице Мошкин обращается к государю Михаилу Федоровичу с челобитной. Он рассказывает обо всех своих злоключениях и просит дать беглецам жалованье. Яким Быков тоже пишет челобитную, но ему не нужно жалованье. Быков хочет уйти в Новоспасский монастырь и просит государя разрешить постриг без положенного взноса.
В ответ государь велит единоразово выдать всем денег на пропитание и отправить их на время в ведение церкви — для исправления, необходимого, поскольку они принимали причастие у папы римского. Быкова царь велит постричь без вклада.
Дан Хили
Профессор университета Рединга (Великобритания)
Источник: А.О. Эдельштейг. К клинике трансвестизма / Преступник и преступность. М., 1927. Сб. II.
1915 год. Семнадцатилетняя Евгения, одетая в мужской костюм, приходит в монастырь, где живет ее тетка. Мать и отец Евгении погибли, и тетка соглашается приютить девушку, но просит, чтобы та надела женское платье. Евгения отказывается наотрез: она носит мужскую одежду с детства.
Живя при монастыре, Евгения ходит в мужском костюме, курит трубку и вступает в гомосексуальные связи. В 1918 году она поступает на службу в ЧК. Пользуясь хаосом, она переправляет свои документы, превращается в Евгения Федоровича и отправляется на Южный фронт, где принимает участие в боях против белых. Там Евгения получает контузию, и ее эвакуируют в провинциальный город, где она становится политруком в ГПУ, по-прежнему выдавая себя за мужчину.
В 1922 году Евгения знакомится с девушкой, работающей на почте, и практически сразу они расписываются. Через какое-то время после свадьбы Евгении приходится открыться, однако женщины продолжают жить семьей.
Тем временем расползаются слухи о том, что Евгения на самом деле не мужчина, и против нее возбуждают дело, обвиняя в «преступлении против природы». Но обе женщины настаивают на том, что вступили в брак по своей воле, и Наркомат юстиции признает его законным «как заключенный по обоюдному согласию».
Евгения часто ездит в командировки, и во время одного из таких отъездов ее жена беременеет от сослуживца. Евгения признает ребенка своим. В 1924 году подразделение, в котором служит Евгения, переводят в Москву, но ее жена и ребенок в столицу перебраться не могут.
В Москве Евгению довольно быстро увольняют из органов, и она оказывается без средств к существованию. Женщина идет на мошенничество: выдавая себя за сотрудника месткома, она предлагает людям помощь в решении их проблем. Также она выдает себя за агента угрозыска, члена президиума Моссовета и просто занимается вымогательством. Вскоре она заводит любовницу, много пьет, устраивает скандалы, и в 1926 году ее арестовывают.
Оказавшись под стражей, Евгения заявляет, что у нее туберкулез, пишет жалобы и объявляет голодовку, потому что ее заставляют носить женскую одежду. Ее выпускают на свободу, но вскоре заводят новое дело и приговаривают к месяцу тюремного заключения. В тюрьме Евгения снова попадает в больницу, где пишет врачу письмо, которое называет «История моих болезней (краткая исповедь человека среднего пола, мужского психогермафродита»). У нее начинается тайный роман с надзирательницей, но их связь раскрывают, и надзирательницу выгоняют со службы. Выйдя из тюрьмы, Евгения рвет с предыдущей любовницей и около 1927 года переезжает к надзирательнице, но у обеих женщин нет средств к существованию. Дальнейшая их судьба неизвестна.
Игорь Курукин
Доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Средневековья и Раннего Нового времени факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ
Источники: Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. 5-10. СПб., 1881-1906; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 84. СПб., 1893; Российский государственный архив древних актов. Фонд Соловецкого монастыря.
Санкт-Петербург, декабрь 1726 года. Синод рассматривает дело Максима Пархомова, секретаря из провинциального Севска. Не так давно Пархомов женился вторым браком на Дарье Колтовской, вдове воеводы города Карачева. В свое время первая жена Пархомова ушла в монастырь, но сейчас она заявляет перед судом, что муж насильно сдал ее туда, чтобы добиться развода. Имеются множественные свидетельства того, что бывшая жена Пархомова была ему неверна и в монастырь ушла добровольно, но Синод признает брак Пархомова и Колтовской незаконным и предписывает его расторгнуть.
Однако Пархомов продолжает незаконно жить с Колтовской, требуя пересмотра дела. Он настолько активен, что в 1727 году его дело попадает к Екатерине I, которая распоряжается все «перерешить». Через несколько месяцев Екатерина I умирает, и Синод оставляет приговор в силе, а дело передают Юстиц-коллегии, что грозит не только отлучением от церкви, но и арестом. Спустя два года Синод отлучает возлюбленных от церкви, но они продолжают жить вместе, а Пархомов пишет прошения во все инстанции.
Наконец, вместе с Дарьей ему удается пробиться к императрице Анне Иоанновне. Они бросаются ей в ноги, и та, растроганная историей любви, отдает распоряжение: «Под караул не брать». Восемь лет Пархомов и Колтовская тихо живут в непризнанном браке, в котором рождаются двое детей. Однако после смерти Анны Иоанновны Синод опять начинает преследования пары.
Тем временем правительницей становится Анна Леопольдовна, и Пархомов обращается к ней. В 1741 году он сам является в Синод, но его арестовывают. Архиереи объявляют, что Пархомов и Колтовская «бессовестно и каменносердечно аки свинии в блате чрез многие годы валялись в прелюбодействе» и принимают решение «разослать их каждого в монастыри». Пархомова отправляют на Соловки, Дарью — в суздальский Покровский монастырь, а их детей объявляют «прелюбодейчищами». Вскоре в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга читается торжественное объявление о полной победе Святейшего Синода над «беззаконной» парой.
